<<назад

Шабдан — батыр кыргызов

Посвящается 165-летию батыра

Токмак

В середине мая 1864 г. по приказу генерала Черняева, рядом с кокандскими развалинами, началось возведение укрепления, впоследствии положившего начало русскому селению Токмак. Укрепление должно обеспечить безопасность сообщения между Аулие-Ата и Верным, создать опорный пункт против возможных поползновений кокандцев. Был здесь и прямой расчет: местное население прониклось уверенностью — Россия окончательно взяла их под свою защиту. Первому коменданту, воинскому старшине Бутакову кроме перечисленных задач вменялось в обязанность исправление дорог, транспортировка продовольственных и военных запасов. Вокруг укрепления быстро осело гражданское население: ремесленники, торговцы, разный пришлый люд. К 1867 г. Токмак стал центром одноименного уезда, и число жителей пополнили чиновники разных ведомств. Естественно многие из них приехали с семьями. Быстрому формированию уездного центра способствовало удобное местоположение: со времен усуней здесь проходил древний торговый путь на Иссык-Куль и дальше в Кашгар, Хотан, Яркенд. Через Токмак проходили скотопрогонные тропы местного населения. Проезжавший в 1869 г. из Чуйской долины на Иссык-Куль русский академик В.Радлов писал, что Токмак устроен “у подножия южных гор, здесь здоровый и свежий ветер, и откуда можно ... с удобством защищать южные ущелья”. Первым уездным начальником стал майор Г.С.Загряжский, человек широких интересов: его статистические работы по кыргызскому быту, судопроизводству, социальному расслоению и т.д. служат для нужд исследователей и по сей день.

Знакомство с Шабданом Джантаевым

Загряжский постарался установить дружеские отношения со всеми родоправителями, кочевавшими на вверенной ему территории, и в первую очередь с Шабданом Джантаевым, победителем кокандцев. От него он почерпнул множество сведений об укладе жизни кочевников, записал некоторые предания; в свою очередь молодой сарыбагышский манап бойко осваивал русскую речь, знакомился с чужими обычаями, дивился вещам, которые раньше не встречал. Очень понравился ему самовар, из которого майор частенько угощал приятеля. Но более всего поразила Шабдана “мука, которая делает сахар” - у Загряжского служил отставной солдат Аким Чуриков, замечательный пчеловод. В 1867 г. вышло “Положение об управлении в Семиреченской и Сырдарьинской областях”, входящих в образованное Туркестанское генерал-губернаторство. Царское правитетельство приступило к организации управления завоеванным краем. И майор Загряжский, уездный начальник, в 1868 г. направился по кыргызстанским кочевьям с целью переписи податного населения, разбивки айилов на волости, выбора старшин. Сарыбагышский манап Шабдан Джантаев отправляется на Тянь-Шань со своими джигитами в качестве его помошника. Последующие события произошли в бывших кочевьях саякского манапа Осмона Тайлакова, в местности Кетмень-Тюбе.

Инциндент с майором Загряжским

Загряжский с несколькими кыргызами, переводчиком и писарем отправился в соседний айыл, отделившись от основного отряда. На это Шабдан посоветовал взять побольше людей. - Кокандцы далеко, а здешние кыргызы - российские подданные - отвечал уездный начальник. - А Яккубек? Его люди баламутят здешний народ, - заметил Шабдан. Загряжский только усмехнулся. Эта беспечность в последствии чуть не стоила ему жизни. Яккубек, правитель соседнего Кашгара, науськиваемый английскими агентами, готовился, по слухам, к вторжению в Кыргызстан. Здесь на Тянь-Шане у него имелись сторонники, в числе их - манап Осмон Тайлаков. Еще недавно Загряжский задержал его сына Мамыркана и отправил в качестве заложника в Верный, узнав о связях Осмона с Яккубеком. В ответ Осмон откочевал со своими айилами - 700 юрт - в Кокандские пределы. Следующий день уездный начальник проводил выборы айильных и волостных старшин, на которых съехался народ. Было много споров, но к ночи все уладилось и уставший майор с удовольствием растянулся на одеялах. Айил затихал: в соседней юрте укладывалась свита, лениво брехали собаки; со стороны развалин кокандской крепости Тогуз-Торо доносилось мрачное уханье филина... Проснувшись от чужих воинственных выкриков, Загряжский осознав опасность, выскочил наружу с двумя револьверами в руках. В темноте сновало множество фигур: вспыхнувший факел высветил незнакомого всадника, властно приказывавшего по-кыргызски: - Ищите начальника, дети шайтана! К майору кинулось сразу несколько человек, в которых он и произвел выстрелы. Раздались крики проклятия, но выстрелы остановили нападавших. Это позволило Загряжскому уйти в сторону горного склона, где темнел лес. Нырнув в темноту ночи, за ним устремилась погоня... Когда Шабдану доложили о случившемся, он страшно расстроился, искренне симпатизируя русскому майору. А потому он действовал без промедления. На рассвете двести джигитов обрушились на людей Осмона и он бежал, уведя с собой всю свиту майора, двух волостных старшин и одного кандидата на должность аильного старшины. Оказалась разграбленной юрта Загряжского - исчезли подарки, заготовленные для старшин - часы, пояса, халаты. Самого же майора нигде не было... Однако, в какой-то момент все обратили внимание, что к аилу четкой военной походкой (слегка прхрамывая шел, как ни в чем не бывало, Загряжский. Уездный начальник и батыр крепко обнялись и троекратно расцеловались по-русски: поистине умилительно!

За спасение административного чина правительство пожаловало Шабдана золотой медалью и почетным халатом второй степени. Судьба же Осмона Тайлакова сложилась прискорбно. Он вернулся на родину только через 10 лет, совершенно обедневшим. Авторитет его среди саяков так больше и не поднялся.